"Собачье сердце" в театре им. Чехова: Шариковы среди нас

У каждого хотя бы мало-мальски читающего человека есть любимое произведение, которое однажды оставило след в его душе, такое, среди строк которого человек смог найти ответы на волнующие его вопросы, такое, с помощью которого он смог что-то понять или переосмыслить. Есть такие книги, что хочется читать вновь и вновь, каждый раз приоткрывая для себя некую завесу тайны и каждый раз поражаясь этому.

У меня есть несколько таких книг. Одной из них стала повесть Михаила Афанасьевича Булгакова "Собачье сердце".  Впервые познакомившись с этим произведением, как и многие из нас, на уроках литературы в школе, я заболела им. Но тогда меня прельщал именно фантастический сюжет. Сегодня я не смогу дать точный ответ на вопрос: "Сколько раз я читала эту повесть?". Но могу с уверенностью заявить, что каждый раз, открывая страницы этой книги, находила в почти выученном наизусть сюжете новый смысл, каждое прочтение рождало новые грани. И с каждым разом мое понимание текста уходило все дальше и дальше за пределы сюжета. "Фантазия", - скажете Вы. Возможно. Но, кажется, я просто научилась хоть немного понимать Булгакова, талант которого был широк и многогранен.

Вчера, как мне показалось, я увидела воплощение своего понимания сущности повести - я побывала на спектакле "Собачье сердце" режиссера Олега Еремина, что поставил этой весной театр имени А.П. Чехова.

С тишины и неторопливости начался спектакль. Сначала складывается впечатление, что режиссер не стал менять привычного сюжета повести. Первая часть спектакля - фактически разговор за обедом профессора Преображенского и доктора Борменталя: все строго по событиям, даже известный, разорванный  на афоризмы текст сохранен.

Признаюсь, что сначала спектакль показался мне скучным. Уж очень неторопливо двигались актеры на сцене, их действия повторялись бесконечное количество раз, чудилось, что иногда герои буквально зависали в пространстве... Сколько раз Зина принесла-унесла посуду? Сколько раз она вытерла пыль на этажерке с совой? Вот, кажется, ты уже начинаешь зевать. Но, как оказалось позже, в этом и была задумка автора. Режиссеру просто необходима была такая, порой гипертрофированная медлительность для яркого противопоставления. Уже посмотрев спектакль, пытаясь проанализировать некоторые моменты, вспомнила, что исследователи творчества Булгакова неоднократно заявляли, что в своих произведениях этот автор "тихо кричал" о проблемах, его окружающих. Кричал - так как понимал, что с ними нужно бороться, а тихо, так как после "Собачьего сердца" был изгнан из Союза писателей и фактически потерял возможность быть изданным, иными словами, его призывы к борьбе никто не слышал. Тихая, медленная первая часть, в которой как раз рассуждают о проблемах, царящих в обществе - отличная тому иллюстрация.

Правда для себя я отметила в первом акте несколько минусов. Актеры со сцены произносят знаменитый диалог о разрухе в наших головах. Это одна из ключевых сцен в произведении. Она остра и злободневна. Но в данном случае оказалась лишена колкости. Временами казалось будто Андрей Кузин, игравший Преображенского недоучил текст. Я понимаю, что запинками в речи, повторами, остановками на полуслове хотели показать зрителю волнение и раздражение профессора от обсуждаемой темы. Но разве оно могло возникнуть с первого слова, едва Преображенский сел за стол? Он же был в прекрасном расположении духа. А запинается, будто вспоминает слова, актер с самого начала... И полный идейного содержания монолог становится трудно воспринимаемым.

Как мне показалось, уж слишком затянутым был момент, когда Шарик разматывает шнур микрофона перед своим монологом. Сколько он это делает? Минут пять? Зачем так долго?

Вторая часть совершенно отличается от первой. Именно этот акт для меня все расставил на свои места. Если первую часть можно обозначить словом "недоигранность", то вторую - "переигранность". Но в положительном смысле. Перед зрителем возникла комедия-абсурда в тандеме с фантасмагорией. Режиссер заставил актеров петь, выть, гавкать, мяукать, кричать, смеяться и плакать то хором, то по отдельности. На сцене временами царит какофония. По полу раскиданы шкуры животных (Намек на то, что человек - царь зверей?), всюду валяются отрубленные человеческие головы, скелеты животных, вместо камина - огромная пасть крокодила... Иногда герои пинают их, поднимают, рассматривают и даже качают как младенцев. Все это создает ощущение ужаса и отвращения.

Рядом с Шариком, уже превратившимся в Шарикова, доктором Борменталем и профессором Преображенским появляются странные люди. Они одеты в яркие, безвкусные костюмы. 

Ведут себя крайне вызывающе. Сначала кажется, что это те самые новые соседи профессора Преображенского во главе со Швондером, что стали причиной постоянного шума в доме, грязи в парадной и пропажи калош. Но вот они начинают повторять за Шариковым каждое слово, жест, движение, и... зритель осознает, что перед ним олицетворение общества, ставшее причиной  его безнравственного поведения.  С каждым их шагом становится все более жутко, и вот... зритель понимает, что перед ним предстало современное общество, яркое отображение наших собственных пороков и слабостей. Здесь и бесконечное самолюбование (герои то и дело поворачиваются к зеркальной стене), жажда денег и легкой наживы (деньги считают, рассматривают)... Это наглые, глупые люди.

Достигнув предела своей безнравственности, все герои превращаются в Шарикова, при этом фактически оставаясь собой. Каждый из них повторяет фразу Шарикова, сохраняя свой внешний вид, привычки, характер. Шариковых много... Очень много... Шариковы среди нас...

То Шариков - заядлый пьяница-драчун,

то лебезящий перед всеми интеллигент,

то трус, в погоне за модой потерявший все мужское.

И сколько бы не пытался душить их Борменталь, одному Шариковых не победить.

Как можно справиться с Шариковыми? Просто посмотреть на самого себя, но не на внешность в зеркале, а на духовную сущность, понять себя. Ведь как не полируй внешность, как не пытайся завуалировать вонь запахом дезодоранта (по-моему, гениальная сцена в спектакле), пока не вылечишь душу, все будет бесполезным. Каждый должен знать себя, заниматься своим делом.

Возможно с этой идеей и связано появление на сцене во втором акте капельдинеров (служителей театра, что встречают зрителя и проверяют билеты). Они сидели на сцене лицом к зрителю, окруженные капустой смотря на происходящее и явно не понимая, что происходит. Этот момент для меня остался загадкой. Может быть, это намек на то, что каким бы не была постановка, понравится она зрителю или нет, деньги ("капуста") уже заплачены и их не вернуть.

Больше всего мне понравился финал. Он как последний паззл в мозаике, так необходимы для понимания общности картины. Все мы знаем конец повести: профессор Преображенский и доктор Борменталь проводят обратную операцию, превращая Шарикова в Шарика. Еремин вложил в этот сюжет свое понимание. Операция сделана, пришедшие соседи с полицией требуют показать пропавшего из виду Шарикова. Преображенский не сопротивляется - он открывает ширму, и зритель видит, надменного, ехидно улыбающегося человека, сидящего на троне, с сигарой в одной руке и бокалом с выпивкой в другой. Все смотрят на него и говорят, что тот совсем потерял все человеческое, при этом глядят внимательно, внимают ему, фотографируют, а вот уже кто-то из толпы начинает плясать.... плясать под дудку...

Пока каждый из нас не вытрясет из своих голов ту самую "разруху", мы так и будем плясать под дудку таких Шариковых.

Три часа спектакля пролетели незаметно. При всех отмеченных мной недочетах (но ведь это же только мое восприятие), все же так и хочется перефразировать известную фразу Пушкина (недаром это слово много раз звучит в спектакле): "Ай, да, Еремин, ай да, сукин сын!" Браво!

P. S. Тот факт, что за два с половиной месяца до даты показа спектакля мне удалось купить только два последних  билета, что в этом году я не смогла записаться на "Тотальный диктант", так как все места забронировали меньше, чем а сутки, а в прошлые выходные я простояла в очереди в кассу  (нет, не в цирк), а в музей почти полчаса из-за наплыва посетителей, рождает робкую надежду, что Шариковых внутри нас, порой ленивых, глупых и бездумных, удастся все же победить.

Фото - Сергея Красноухова.