Тяжело жить подросткам, еще тяжелее переросткам

Конкурсная программа шестого «Края света» стартовала с картины «Рай» произведенной иранским режиссером Сина Атаейан Дена (не знаю, мужчина это или женщина) по собственному сценарию. С отснятым материалом автор приехал в Германию, где сводили звук. Поэтому картина представлена, как совместное производство двух стран.

Как критик критикам могу сказать, что лента - лютейшая тоска. Нет, я сейчас могу навертеть тут про гендерные роли, про сексизм, про внутренний протест, выражающийся в полном абстрагировании, поиск себя в тоталитарном обществе, но это вы на и других ресурсах прочтете. Понимаю и то, что другие рецензенты могут закидать меня тапками, но мою рецензию можно свести к одному слову – скука. Ну, или двум – скука вторичная.

Ровно такие же картины, про то, как сложно живется женщине в условиях жестких рамок, установленных обществом, мы на «Крае света» смотрели уже с десяток раз. Иногда рамки реальные, как в «Мустанге» или «Ваджде», а иногда существующие только в голове режиссера, как в «Нэйчже» или в «Рае».

Ни одного кинофеста не проходит без такой ленты. 2014 год – «Ваджда» (Девочка и велосипед). 

2015 год – «Нэйчжа» и «Мустанг».

2016 год – «Рай».

Понятно, что феминизация кино – это глобальная тенденция, но фильмы настолько похожи, что кажутся сделанными по спецзаказу каким-нибудь министерством бабских проблем. Словно деньги на них выделял какой-нибудь женский Мединский и тоска прописана в договоре на финансирование. А уж режиссеры в силу таланта выдумывают от чего страдает героиня.

А если серьезно, то складывается ощущение, что эти ленты авторы делают исключительно в расчете на фестивальное жюри. Пошла мода/запрос на «поиск женщиной свободы в условиях тоталитаризма», они и создают. "Рай", кстати, много покатался по различным фестивалям.

Я спросила у звукорежиссера, который картину представлял, действительно ли они смотрели в сторону фестивалей. Он сказал, что конечно, нет. Что, мол, если бы они хотели понравиться критикам, то напихали бы в ленту жести и убийств (лукавство, жесть потребляет массовый зритель). А картина, мол, глубоко личная история режиссера, который долго копил деньги, снимая короткометражки, чтобы поехать в Европу, купить там камеру, потом полулегально вернуться в Иран и нелегально (потому что не было получено разрешение на съемки) делать картину.

То, как снимался «Рай», намного интереснее его самого. Например, многие кадры были сняты в реальной школе якобы для документального проекта. Но глядя на результат, непонятно, для чего автору было так изгаляться. Того не стоило.

В "Рае" абсолютно невнятная героиня - 25-летняя учительница Хание, которая пытается перевестись работать из одного района в другой.

Ей не сопереживаешь даже секунду. Актриса всю ленту проходила в одном и том же лице и даже то, что она снималась бесплатно, ее не извиняет.

- Она же невероятно скучная! – сказала на последовавшем после просмотра обсуждении одна из зрительниц.

Звукорежиссер заявил, что автор хотел задокументировать жизнь молодой женщины в Иране. Но лично мне ничего про женщину и Иран он не рассказал. «Ваджда» рассказала про Саудовскую Аравию, а иранец про свою страну – нет.

Все слова в аннотациях про сексизм - полная ерунда. Шла Хание по переулку, какой-то мужчина крикнул ей вслед "Красотка!"

Боже, как страшно жить! 

Мне бы такое крикнули, я только радовалась. 

В требовании поправить платок, с которым директорша школы пристает к ученицам, сексизма не более, чем в требовании классной руководительницы к моей дочери заправить блузку в юбку.

Растрепалась, носясь по школе – приведи себя в порядок. И всего делов.

Но вот за что режиссеру нужно сказать спасибо, это за финал. Финал – да.

P.S. Идите на показы. Не сидите дома.

P.S.S. Но вы и без моего призыва это делаете – на показах аншлаги. Даже моя журналистская аккредитация не очень помогает, все места заняты, садят где найдут местечко.