25 марта в Музее Москвы откроется «Дом голосов» — выставочно-исследовательский проект на стыке современного искусства, кинематографа, поэзии, лингвистики, философии и антропологии, посвященный умирающим языкам. Художники и кураторы поставили перед собой задачу — вывести разговор об исчезающих языках и народах из области лингвистики и этнографии, из архивов и краеведческих музеев в широкое культурное пространство.
Вопрос зарождения и появления языка обсуждался и учеными, и художниками. Однако проблема смерти языка фактически не была масштабно затронута. Выставка — это художественное исследование проблемы умирающих языков, приглашение культурного сообщества к диалогу на эту тему. «Принято считать, что проблема исчезающих языков и народов не интересует никого, кроме лингвистов и этнографов или режиссеров документальных фильмов. Люди, живущие в больших мультикультурных мегаполисах, таких как Москва, где различия скорее стираются, чем громко заявляют о себе, часто воспринимают исчезающие языки и народы как «уходящую экзотику», а художники, если и обращаются к теме исчезающих сообществ, то, как правило, становятся заложниками «реалистической» фиксации такого опыта. Мы обратились не просто к малым народам, а к тем языкам и этносам, которые испытывают катастрофу — процесс их ассимиляции фактически завершен, у языка осталось от нескольких человек до нескольких десятков носителей, осознание своей идентичности крайне проблематично, а разговор о них в широком культурном поле на данный момент фактически отсутствует. Современные столичные художники, поэты, кинематографисты решили сформировать передвижную арт-резиденцию и отправиться в «обратный путь» — к носителям умирающих языков, живущим на Сахалине и в Ленинградской области (Ингерманландия), чтобы провести свое полевое исследование «наоборот» — результаты такого исследования не научные, а чувственные. Но, порою, художник в своей тотальной открытости другому может сказать больше, чем этнографические справочники и словари», отмечают кураторы проекта.
Одна из основных тем выставки — невозможность непосредственной фиксации умирания языка и восприятия «языка как такового». Прежде всего, за счет преломления его в различных оптиках: беспристрастного архивиста и исследователя, художника, активиста. Представление же таких явлений как экзотических и маргинальных не представляется сегодня уместным. Вопрос стоит в «снятии» подобного взгляда на уходящие явления культуры, в новом этическом и эстетическом измерении, где умирание и смерть языка ставят новые радикальные вопросы перед самим языком современного искусства, кинематографа, поэзии и философии.
В рамках выставки будет работать дискуссионная площадка и лекторий, где столичные художники, арт-критики, лингвисты, а также зарубежные философы и теоретики (Джонатан Платт, Йоэль Регев, Сергей Завьялов и др.) будут вести разговор о проблемах языковой и культурной идентичности, языках малых сообществ и их преломлении в современном искусстве и т.д., а молодые художники — студенты Школы Родченко и Школы «Что делать» попытаются ответить на вопрос — как сегодня, находясь в сердцевине культуры, говорить в искусстве о тех, чье присутствие в жизни столичного общества лишь незримо и эфемерно, как открыть в себе и в других путь к другому.
Языки, представленные на выставке
Нивхский
Район распространения: север о. Сахалин, бассейн реки Амгуни (приток Амура).
Общее число говорящих: 198 человек (2010). Владеют языком: менее 100 человек.
Название языка происходит от слова «нивх» — человек. Считается изолированным языком (т.е. не входящим ни в одну из известных языковых семей). Некоторые японские лингвисты считают его старейшим предком японского языка. Точное происхождение нивхского на данный момент не установлено. Делится на два диалекта: амурский и сахалинский. Письменность – на основе кириллицы (с 1937 года, до этого с 1931 по 1937 – латиница). Имеет сложную систему числительных, состоящую из 26 классов (каждый класс используется для счета определенных объектов лодок, нарт и т.д. или объектов, объединенных общими признаками — парных, длинных, людей, животных и т.д.). Такая система считается признаком большой древности языка.
Уйльтинский
Район распространения: о. Сахалин, п. Вал Ногликского района и г. Поронайск Поронайского района, о. Хоккайдо
Общее число говорящих: 47 человек (на 2010 год). Владеют языком: 8-10 человек.
Относится к тунгусо-маньчжурской ветви алтайской языковой семьи. Письменность – на основе русской и латинской графики (предложена японским ученым Дзиро Икегами в 1994 г.) и кириллица (с 2008 года). В пору активного бытования в языке можно было выделить два диалекта – южный (поронайский), в котором доминировала лексика охотничьего и рыболовного промысла и северный (восточносахалинский) – с преобладанием оленеводческой лексики.
Ижорский
Район распространения: Кенгисеппский и Ломоносовский районы Ленинградской области.
Общее число говорящих: 123 (2010). Владеют языком: 10-20 человек.
Язык условно относят к северной группе прибалтийско-финских языков (финно-угорская ветвь уральской языковой семьи). Он оказал большое влияние на формирование многих финских говоров. В древностью, наряду с водью, ижорский народ наряду с водским были основными жителями Ижорской земли. Письменность появилась в 1932 году на основе латиницы, однако уже в конце тридцатых издание книг и обучение на ижорском было прекращено. Фактически язык был запрещенным. В настоящее время, как и у вожан, существует движение по возрождению ижорского языка и культуры.
Водский
Район распространения: Кенгисеппский район Ленинградской области.
Общее число говорящих: от 15 до 68 человек (по разным данным). Владеют языком: 6-10 человек.
Относится к южной подгруппе прибалтийско-финских языков. Близок к северо-восточным диалектам эстонского языка. В настоящее время используется письменность на основе латиницы с добавлением диакритических знаков, но первая грамматика появилась еще в 19 веке. В Санкт-Петербурге существуют открытые курсы по изучению водского языка.
