Сотни сахалинских рыбаков боятся остаться без работы из-за крабового передела

Неприятности начались в конце 2018 года: тогда компания «оказалась вовлечена в информационную войну, устроенную московскими масс-медиа». То же пишут коллективы «Монерона» и ПРК. Работники последнего предприятия даже указывают конкретную точку отсчета своих злоключений: выход в эфир передачи «Крабовая ловушка».

Расследование вышло на канале «Россия» и было посвящено крабовому бизнесу, в котором центральная роль отводилась бизнесмену Олегу Кану, которого в СМИ часто называют «крабовым королем». После сюжета на ПРК «свалился весь возможный проверяющий аппарат нашего государства», жалуются президенту работники предприятия: ФСБ, полиция, налоговая служба. «Регулярные акции устрашения» со стороны силовиков терпят и сотрудники КУК и «Монерона», следует из их писем.

Интерес силовиков неслучаен. Вскоре после выхода фильма Кан уехал из страны, а СК реанимировал старое уголовное дело, в котором Кан подозревается в организации убийства бизнесмена Валерия Пхиденко в 2010 году, и завел новое — о контрабанде. Следователи утверждают, что Олег Кан использовал КУК, ПРК и «Монерон» для контрабанды краба на 210 млн рублей. Бизнесмен заочно арестован и объявлен в розыск. В конце марта Южно-Сахалинский городской суд по ходатайству СК арестовал имущество и акции трех компаний. 

«Правоохранительные органы арестовывают наше имущество, технику, земельные участки и заводы, лишая нас возможности работать и просто вынуждая нас закрыться», — жалуются работники ПРК. «Мы опасаемся, что завтра весь флот будет поставлен к стенке и парализован», — беспокоятся сотрудники КУКа. «Происходит выдавливание нашей компании из рыбопромышленной отрасли», — пишет коллектив «Монерона».

Весной Олег Кан просил главу СК Александра Бастрыкина о честном расследовании в отношении себя. Взять уголовное дело Кана под личный контроль Бастрыкина, а также генпрокурора Игоря Краснова просила и телеведущая Ксения Собчак. Она собиралась приобрести по 40% «Монерона» и КУКа, но сделки заблокировал суд, арестовав компании. Мать Собчак, сенатор от Тывы Людмила Нарусова после обращения дочери пожаловалась председателю Верховного суда Вячеславу Лебедеву.

За атакой на «Монерон» стоят «недоброжелатели», которые хотят «привести компанию в упадок, а затем забрать весь рыболовецкий флот и все имеющиеся у компании квоты», говорится в письме сотрудников «Монерона». Следствие лоббирует интересы «новых владельцев крабодобывающего бизнеса на Дальнем Востоке», писал Бастрыкину Кан и утверждал, что компании ему «приписали».

Согласно данным СПАРК-Интерфакс, Кан не владеет ни ПРК, ни КУКом, ни «Монероном». Но бизнесмен числится советником гендиректора ПРК, КУКом ранее владел его сын Александр, а «Монерон» принадлежит депутату Сахалинской областной думы и давнему соратнику Кана Дмитрию Пашову (его жена и дочь числятся среди подписавшихся под письмом Путину от коллектива «Монерона»). В интервью «Ведомостям» Кан говорил, что основал этот бизнес, но в последние годы не управлял им, а лишь «давал советы» сыну и Пашову.

КУКу и «Монерону» принадлежат квоты на вылов около 10 000 тонн краба на Дальнем Востоке. Объемы были вдвое больше до того, как государство выставило половину всех квот на «крабовые» аукционы в конце 2019 года. Участвовать в новом распределении ресурсов компании не решились. Зато примерно треть дальневосточного краба, выставленного на торги, приобрели структуры Глеба Франка, зятя Геннадия Тимченко F 6. До аукционов Франк интересовался и КУКом с «Монероном», рассказывал Кан «Ведомостям». Стороны не сошлись в цене, а затем начались неприятности, говорил «крабовый король». Представитель Франка подтверждал переговоры с Каном и Пашовым, но говорил, что интерес был к крабовому флоту, а не квотам. Теперь интерес пропал, а общение прекратилось после объявления Кана в федеральный розыск, говорил представитель Франка.