Шаг за порог 5

                                                               5

 Была ночь. Ночь полная огней, - и от того реальность криклива. Криклива разноцветьем бегущей рекламы на огромных мониторах, - агрессивной и зовущей. Потоки машин издали и навстречу - подвижные живые ленты - ярко жёлтые. От тебя - пронзительно красные. Полная иллюзия круговорота.

 Говор, музыка, хохот - озвученный фон ночи. Толпы бредущих мимо. У каждой группы свой мирок, свои кумиры, своя истина.

 Редки одинокие прохожие, редки и пары. Может здесь разучились любить? Чувствовать рядом друг друга, когда только он и она, и вне событий, вне времени, вне мира вообще.

 Но и он был один. Один на этих совсем незнакомых ярко освещенных улицах. Потоки прохожих без малейшей агрессии, даже без малейшего любопытства, словно он был пустое место, плавно огибали его стоящего прямо на середине тротуара. Кто он? По проезжей час неслись машины ослепляя светом фар, вспарывая подвижными лучами темноту закоулков, коверкая строгую архитектуру ближайших строений хаосом теней. Почему он здесь? Смутное что-то и не вполне ясное. Он, как заведенный, целенаправленно шагает, быстро обгоняя медлительных прохожих, уклоняясь от встречных. Вокруг кипящая страстями жизнь; веселье, праздник ли - но он ко всему равнодушен, он шагает упрямо вперёд - вдруг, как вспышка в сознание - куда? Куда он идёт? И кто он вообще?

 Как это мучительно больно помнить мир, помнить этот ночной город, но не помнить себя.  Ведь он узнавал город, правда не узнавал улиц и мест. Но ведь город огромен. Он что человек без прошлого? Он роется в карманах кожаной куртке в надежде отыскать какой- любо документ, бумажку ли, пытаясь прояснить свое "инкогнито". Но тщетно, кроме пачки недорогих сигарет и одноразовой зажигалки в кармане ничего нет. Ни платочка с инициалами, ни прав на вождение автомобиля. Пусто. Это пугает, заставляет нервничать; должен же быть он кем-то…. Он просто попал в катастрофу, просто упал и у него временная амнезия. Надо просто успокоится, сосредоточится, и тогда он вспомнит всё.

 Непослушными, словно чужими руками, он достал сигарету, прикурил и отошёл в сторону. Ужасно, но он даже не помнит собственного лица. Всё, что не касалось лично его - он прекрасно помнил. Помнил названия города. Помнил, как выглядят деньги, водительские права, марки машин, названия некоторых заведений и магазинов, что уже успел рассмотреть. Но он не помнил, как он с ними связан. Может стоит зайти, например, в одно из заведений под многообещающим названием "Абсолют", если ему знакомо это название, возможно он там бывал, а если бывал, то не ровен час, кто-то из присутствующих или хотя бы из обслуживающего персонала вспомнит его.

 Двери гостеприимно распахнулись перед ним. И он вошёл. У стойки под красное дерево, скучал бармен, заученным движением протирая фужеры и до того ярко сияющие своей чистотой. Играла лёгкая музыка и две пары медленно плыли в танце под равнодушными взглядами редких посетителей. На вошедшего никто не обратил внимания. Никто не кивнул. Только бармен выжидательно смотрел на вновь вошедшего. Зная, что у нет него ни гроша в кармане, человек без имени остановился на полпути к стойке, затем круто развернулся назад, будто вспомнил что-то безотлагательное и вышел проч. Сразу за порогом заведение, когда он в который раз безуспешно рылся в карманах пытаясь отыскать пару монет, его внезапно окликнули.

  - Эй! Потерял чего?

 Трое молодых, относительно молодых людей, одетых с явным вызовом к обществу, с любопытством смотрели на него.

  - В горле пересохло, надо бы выпить…

  - Выпить - это клёво! -Хохотнул явный лидер из этой тройки, так решил человек без имени, видя, как его спутники с неким подобострастием смотрят на последнего. - Выпить хочется, но карман не оттягивает презренный металл. Я прав?

 Инкогнито, лишь кивнул растерянно.

  - Угощаем! - Кинул словами небрежно старший. – Сегодня мы с башлями. Рубанули капусты по случаю. Шагай с нами!

 Они прошли мимо «Абсолюта», свернули с ярко освещенной широкой улицы в более узкий переулок. Затемненные фасады зданий, нет уже той яркости и великолепия присутствующего на предыдущей улице. Полутёмный туннель, пространство, ограниченное серым бетоном и редкие, чуть освещённые подъезды магазинчиков и заведений для развлечений. Где-то там, в неведомом подсознании разума, в смутной и неясной глубине, человек без имени знал, что раньше ему не приходилось бывать в подобных местах. И это была единственная мысль, не требующая особых доказательств и вне всяких сомнений. Если это была ниточка, за которую он может ухватится, распутывая весь громоздкий клубок собственного беспамятства, то она была столь смутна, малозаметна и хила, что страх потерять её был очень велик.

 - Где мы? - Спросил он спутников.

- Да ты чё, с Луны свалился? - Оскалился один из тройки в изрядно порванных джинсах, в безрукавке на голое тело и с собачьим ошейником устрашающего вида с шипами и металлическими украшениями на шее. Затем они, чуть пошептались о чём-то между собой и старший повернувшись спросил:

 - Ты кто?

 Кто он? Вопрос в упор, без всяких лирических отступлений и без малейшей преамбулы.   Кто он? Как его имя? Каков род занятий и его социальный статус в огромном мегаполисе? Бесполезно в очередной раз напрягать память вылавливая жалкие отголоски прошлого - ничего нет. Ни имени, ни человека, как такового. Случаем ли, чьей-то злой волей ли - он вырван из контекста жизни. Между его настоящим и его прошлым -  стена. Но он должен кем-то назваться что бы хотя бы на время войти в эту реальность. Первое, что приходит на ум: Влас. Предположим его зовут Влас…

 - Влас!

 - Да ты парень совсем съехал. Тебя спрашивают: кто ты? Кто ты; денник или крот?

 - Сахан, ты зря с ним ведёшь базар по нему видно - цветной. - Вмешался вновь парень с собачьим ошейником.

 - Погоди, Доминиканец, не мусори словами, Флинт обшмонай его!

Невысокий, юркий Флинт, вынырнул незамеченный откуда-то сбоку и профессионально быстро проверил карманы вновь наречённого Власа. Не забывая тщательно пройтись ощупью по одежде в местах где можно чего-либо спрятать.

- Пусто! Он чист. - Производивший обыск был явно разочарован результатом. - Скорее это опущенный запойка. Просто лох денник.

  Неизвестно сколько бы времени продолжался беспредметный разбор, как вдруг, откуда-то из тени, выпорхнула девица и восторженно бросилась ему на шею.

 - Влас! Я всё обыскала, а тебе всё нет. Заглянула даже в "дымоход". Ты где пропадал? – Она говорила быстро, но также быстро, как заметил он, оглядывала окружающих.

 Сколько он не всматривался в лицо этой девушки, - он её абсолютно не помнил, - хоть убей. Хотя, судя по её поведению, они должны были быть знакомы, - и хорошо знакомы.

 Он стоял недоумевая, как поступить дальше. Следует ли обнять её - но он не помнил даже её имя.

 Развязка наступила, как что-то само собой обусловленное. Она оторвалась наконец от Власа, а к этому имени он стал привыкать, - просто смирился с ним, - и обратилась к спутникам последнего.

 - Полина. – Представилась она, кокетливо поправляя локоны непослушных волос, выкрашенные в разные оттенки: от пепельного до зелёного цвета тины. – Я вижу вы не плохо проводите время, уж позвольте и нам присоединится к вам.

 Старший по прозвищу или даже имени Сахан, улыбнулся и вся напряженность, что отражалась на его волевом лице, исчезла.

 - Падайте на хвост. Мы рады прекрасной даме. Любая телка скрасит убожество мужской копании во время веселья. И мы все, - он обвёл собственное окружение руками, - рады, что наш новый знакомый натурал.

 - Заканали педики, - не преминул вставить Доминиканец и сплюнул смачно. – Что, пожалуй, двинемся к “Маршаллу”? – спросил он, оглядывая компанию. – Это дело надо достойно обмыть.

 Они долго плутали по узким улочкам ночного города, следуя неизвестными Власу ориентирам. Он мало обращал внимание на дорогу, доверившись своим новым спутникам. Попроси его обратно вернуться на исходную позицию, он бы оказался в затруднении повторить маршрут. Сейчас он больше думал о девушке со столь чудесным именем Полина, и готов был поклясться, чем угодно, что имя девушки ему совершенно ни о чём не говорит… как, впрочем, и само присутствие её здесь. Ничего не прояснилось с её появлением, а только добавило большей сумятицы в голову. Вся его прошлая жизнь, которую он помнил, занимала столь мизерный отрезок памяти и времени, что даже обретя имя, встретив человека, который его знал, а это немаловажно для прояснения ситуации и некоторых деталей собственного бытия – он всё так же остался человеком без прошлого.

 Влас был разочарован и уже мало верил в благополучный исход поиска утерянного собственного «Я». Всё было как прежде незнакомо и ново, словно он вдруг оказался в иной жизни, проснулся не там, где всегда и забыл не только прошлый сон, но и то, что предшествовало ему. Он не интересовался: ни городом, ни тем куда они шли -  был совсем далёк от реальности, но где-то в подсознании ли, в потаённых уголках памяти – чувствовал и знал – он иной. Всё окружение, навязанное ему, а это скорее именно так – чужое. В той, иной жизни, он имел определённый статус, совершенно иное окружение и иной стиль общения. Ему совершенно неизвестны слова, как денник, крот или цветной. Он понимал, что это какой-то статус живущих в этой реальности. И это надо будет выяснить.  Ибо, как он не напрягал свою память – всё же не смог связать собственное присутствие здесь ни с одним из вышесказанных слов.

 Полина… Надо бы поговорить с ней наедине. Может она сможет прояснить ситуацию и внести ясность в существующее положение. Он наблюдал за ней. Девица, совершенно не смущаясь чужой компании, что-то щебетала восторженно повиснув у Власа на плече.

 Вдохновлённая приближением веселья, их шумная компания вошла, буквально ввалилась в гостеприимно распахнутые двери ночного бара, с зигзагообразными, с наклоном влево, буквами, в сочетании которых просматривалось слово: “Маршалл”.

 Сигаретный дым, гул многих голосов, приглушённый свет и музыка встретили вошедших у порога.

 Юркие официанты обоих полов сновали меж столиками, меня маршруты по призывам нетерпеливых клиентов.

 Спутники Власа по всему было видно являлись завсегдатаями этого заведения, и сразу направились в левый угол зала. Туда, где стояла раскинула веером свои ветви декоративная, а возможно просто искусственная пальма. Многие из присутствующих поднимались навстречу, кивали, жали руки и приветствовали вошедших, приглашая присоединится. Но компания, во главе с Саханом, размеренно и упрямо продвигалась по своему маршруту к конечной цели – к паре сдвинутых столиков у самой пальмы, на глянцевой поверхности которых усердный официант, опережая события наводил блеск.