Как мы искали затонувший корабль. Экспедиция четвертая. Находчивая!

21 ноября 2020 года, мы вышли из Корсакова на исследовательском судне «Диабаз» и взяли курс на мыс Анастасия.

«Диабаз» следует на ремонт во Владивосток, и руководство Тихоокеанской инжиниринговой компании любезно согласились по пути следования поучаствовать в поисках затонувшего корабля. Для этого нам прикомандировали главного инженера геодезического отдела Олега Георгиевича и его помощника Максима. Вместе с ними был выделен гидролокатор буксируемого типа с оборудованием для обработки данных,  а также экипаж судна в количестве 15 человек.

Интересно, что «Диабаз» построен на базе среднего рыболовного траулера СТР-503 проекта «Альпинист». Я на таком судне отработал в свое время два рейса в Охотском море. Вторым помощником и старпомом. Это были траулеры «19 съезд ВЛКСМ» и «Имчин», переоборудованные под лов крабовыми глубоководными ловушками. Полгода на одном и 8 месяцев на другом. Так что расположение судна и его характеристики были хорошо знакомы. Тогда мне очень нравился этот тип судна. Мореходный, манёвренный и достаточно удобный для жизни. Однако время идет. «Диабазу» уже немало лет. И на фоне современных траулеров – лайнеров, «Диабаз» – неторопливый мудрец.

 

Пока шли до района поисков, готовили оборудование. Этим летом в июле, когда мы начинали поиски – ровно через 75 лет после гибели CD-112 (корабль затонул 18 июля 1945 года), стоял знойный день, и солнце не щадило нас, поджаривая открытые участки тела. Теперь ,ежась на холоде,  нам пришлось разгребать снег на палубе, чтобы установить и закрепить лебедку. После этого подключили «Рыбку», проверили, как она выпускает и принимает импульсы.

Судовой пес Джек периодически прибегал понаблюдать за нашими работами, подбодрял вилянием хвоста и на удачу размещал на корме свои глубинные бомбы-какашки.

Максим тщательно натирает рыбку тряпочкой.

 – Это для того чтобы хорошо проходил сигнал, – объясняет инженер.

А я вспоминаю, как на кадрах кинохроники подводники руками натирают торпеду, словно гладят какое-то любимое животное. По этому поводу на флотских форумах моряки любят пошутить.

Наш пост управления приборами  – лаборатория (позывной «Лабо») находится на корме, там, где на рыбаках находился морозильный трюм, в который мы в лихие девяностые складывали дорогущего экспортного сыромороженного краба.

На мостике «Диабаза» вахтит второй помощник, а все остальные члены экипажа, наверное, уснули. Я парюсь над тем, как согласовать работу по отслеживанию сигнала и управлением судна.

Дело в том, что если работать по науке, то для позиционирования должен быть отдельный человек, который работает с судоводителем, корректируя и направляя движение судна. А для мониторинга сигнала гидролокатора – другой отдельный человек. Эту вакантную позицию занял Олег Георгиевич.  А еще до начала работ должна быть разработана определенная тактика поисковых работ и размечен в навигационном планшете план поиска – или так называемые профиля.

Поскольку мы вышли без всего этого, нужно было за время перехода решать эти вопросы. Но решать было не с кем. Вахтенный штурман не стал брать на себя такую ответственность и посоветовал разбудить старший командный состав, однако я не смог этого сделать – капитан со старпомом спали как младенцы. И тогда, достав все свои планы по трем прошедшим экспедициям, я сел сам разрабатывать тактику поиска. Учитывая уже отработанные участки и выводы о возможном смещении вероятного местоположения затонувшего корабля, я решил, что район поиска нужно сместить на юго-восток. Расчертил три поисковых квадрата и лег спать.

Проснулся за час до подхода в район. Скала мыса Анастасии уже нарисовалась на горизонте. Разбудил капитана. Через несколько минут появился старпом. Все в сборе.

За полмили до подхода к месту мы расчертили на ходовом плоттере первый квадрат, и я как главный по поискам раздал вахтенным ценные указания, после чего отправился на корму, где в лаборатории меня ждали Олег Георгиевич с Максом.

 – Лабо – мостик, – послышался вызов по судовой внутренне связи.

 – Мостик – Лабо, – отзывается Олег Георгиевич.

 – Полмили до точки.

 – Ясно. Выходим на постановку, сбрасывайте скорость до двух узлов, – докладываем штурману и отправляемся на палубу. Тут нас ждет «Yellow submarine», готовая к погружению и поискам.

Макс с Олегом Григорьевичем аккуратно отпускают «рыбку» за борт, и она скрывается в морской стихии. Стационарное оборудование для дистанционного управления кабель-тросом на время ремонта судна  отсутствует. Поэтому мы вручную отматываем кабель-трос на 60 метров, стопоря лебедку изящным инструментом типа «Montirovka – Tube».

 – Рыба за бортом, добавляйте ход, – сообщаем вахтенному по связи.

Операция по поиску японского эскортного корабля CD-112, торпедированного американской подводной лодкой «Барб» 18 июля 1945 года, началась.

В лаборатории тепло, светло и удобно. На экране сонара разворачивается полоса дна шириной 600 метров. Доходим до начала первого квадрата, идем первый профиль.

Олег Георгиевич настраивает работу гидролокатора на оптимальный режим. Внимательно следим за появляющейся на экране проекцией дна. Я периодически ухожу на мостик – согласовывать с вахтенным штурманом маневры.

Старпом предлагает немного изменить порядок прохождения профилей и пройти крайний профиль западного квадрата в светлое время суток. С угловой точкой квадрата, в опасной близости скальная гряда. Лучше пройти ее в условиях хорошей видимости. Даю «добро» пройти точку, пока светит солнце. Еще совсем недавно, в третьей экспедиции, на этой гряде мы погружались с дайверами посмотреть на обломки парового буксира «Сталинградец», попавшего здесь на рифы в 50-х годах.  Я тогда нырнул взглянуть на обломки без акваланга, там было неглубоко – четыре метра. Сейчас с «Диабаза» видно, как пенящиеся волны набрасываются на риф.

В районе гряды глубина заметно уменьшается и нам приходится подтягивать «рыбку», дабы обезопасить ее от контактов со скалами. Случись такое, и поиски сразу остановятся вместе с наличием ценного прибора. Этого допустить нельзя.

 – Как будто корабль по частям раскидан, – говорю, глядя на экран сонара.

 – Это не корабль, это геология – структура дна, скалы – все очень хорошо просматривается. Возможно, где-то и есть обломки, но тут трудно их идентифицировать.

На ужин подменяем друг друга, продолжая непрерывно искать корабль. Стемнело. Включили ходовые огни. К полуночи закрываем два квадрата, остается третий. Старпома уже сменил третий помощник, а третьего второй. Олег Георгиевич уже в который раз советует мне прилечь на диванчик отдохнуть. Потому как в планах работать до вечера следующего дня. Я спать не хочу, волнуюсь за качество работы. Периодически бегаю на мостик. У каждого штурмана своя «манера» управления судном, каждому объясняю специфику и переход от отработанного квадрата к новому. Вот и третий квадрат заканчивается. Намечаю следующий район поиска на севере от старой площадки, по которой работали летом. Как только доделаем третий квадрат, пойдем по краю  и начнем длинными галсами работать на север.

Все. На юго-востоке ничего. Поворачиваем и выходим на длинный галс вдоль кромки большого прямоугольника. Уже третий час ночи, усталость дает о себе знать. Поддаюсь уговорам и падаю на диван. Проходит десять минут.

 – Александр, подъем, – будит меня Олег Георгиевич. – Кажется, мы нашли его!

Я подскакиваю и вонзаюсь взглядом в черный объект на проекции дна.

 – Что?! Сон как рукой сняло, – смеется Георгиевич.

 – Что это?!

 – Ну вот, смотри – длина более 50 метров, высота над грунтом несколько метров, силуэт достаточно четкий, и есть неровности, напоминающие надстройки судна. Вокруг ровное дно – никакой геологии. Я уверен, что это он.

Записываем координаты, обсуждаем с инженером, что будем делать дальше.

Надо еще пройтись сделать запись с другого ракурса.

Несусь на мостик с координатами. Объясняю штурману политику партии.

У второго помощника Ильи появляется блеск в глазах, но при этом он невозмутимо ставит точку на своем плоттере и прокладывает на нее курс. Рулевой разворачивает судно на точку.

 – Только, пожалуйста, поточнее пройдите прямо над точкой!  – прошу штурмана.

 – Постараемся, – спокойно отвечает Илья.

Бегу вниз в лабораторию. Застываем у экрана с Георгичем в ожидании чуда.

 – Полмили до точки, – докладывает штурман по громкой.

 – Вахтенный, держите скорость три узла, пожалуйста, – волнуется Георгиевич, он уже переключил сонар в другой диапазон, чтобы точнее прописать объект.

 – Проходим точку.

Прикидываю в голове расстояние между антенной судовой GPS и рыбкой.

 – Еще сто метров, – Георгиевич, соглашаясь, кивает, не сводя глаз с монитора.

Медленно на сонаре появляется черная тень, и тени от нее на дне.

 – Совсем другой ракурс, что-то непонятное, – сомневаюсь я.

 – Давай с этой стороны пропишем, – предлагает Георгиевич.

 – Мостик – Лабо, давайте еще раз пройдемся по точке и зайдем на неё с юго-востока.

 – Лабо — мостик. Принято, заходим с юго-востока, поворачиваем.

Я боюсь сглазить и перестаю снимать процесс. Если не здесь, то где же еще? Координаты не могли так сильно исказиться при счислении и других погрешностях. Должен быть корабль.  Бегу на корму смотреть на кабель – при циркуляции его может неправильно завернуть, нервно курю.

Опять застыли над экраном. На этот раз запись принимает очертания более похожие на корабль, лежащий на боку.

 – Ну что я тебе говорил, Фома ты неверующий,  видишь! – я вижу, но до конца не верится.

Еще несколько раз мы проходили над точкой, удостоверившись, что это действительно затонувший корабль, похожий на эскортный японский корабль CD-112. Потом решаем все-таки поискать на северо-востоке от основной площадки. Возможно, удастся тогда найти другое затонувшее судно – «Саппоро Мару №11». Тоже жертва подлоки «Барб».

Вместе с рассветом поднялся ветер, увеличилась волна. Мы продолжали работать. Я поспал полтора часа. Георгиевич в это время неустанно следил за сонаром. Сходили на завтрак.

Штурманы на мостике сменились еще по несколько раз.

 – Ну что, Александр, погода портится, сколько мы еще будем тут искать? –интересуются у меня старпом с капитаном.

Я прикидываю еще несколько профилей, наносим их на карту, так, чтобы заполнить не пройденные места в наших разбросанных отработанных квадратах.

 – Вот здесь надо пройти, а потом тут, а потому сюда и тут еще раза три пройдёмся, а потом вот в этот угол, в направлении Владивостока уже, и все.

 – Что, опять к скалам близко? – переживает капитан.

 – Скалы тут не так близко будут, близко мы вчера проходили, – пытаюсь сгладить напряжение.

 – Во второй половине начнет раздувать, – переживает старпом.

Продолжаем работать. Еще два раза прописываем наш объект, делаем несколько профилей, и все.

В полдень заступает второй помощник, и с ним мы поднимаем на борт нашу рыбку, нашу счастливую «Yellow submarine».

Берем курс на Владивосток.

Мыс Крильон проходим с сильным встречным ветром и уже не слабым волнением. Солнце, выныривающее из-за туч, дает контрастный свет, Сахалин скрывается за кормой. Мы в Японском море. Слева японский берег и острова Ребун и Рисири.

Где-то тут 13 июня 1945 года проходил последние мили пароход «Трансбалт», который так и остался лежать под несколькими сотнями метров воды, по ошибке торпедированный американской подлодкой «Спейдфиш». Той подлодкой, которая в составе трех стай «Адских котов» завершала операцию Барни. На ее прикрытие и появилась в водах пролива Лаперуза лодка SS-220 «Барб», торпедировавшая корабль, который мы сегодня нашли. Так все взаимосвязанно. Пять человек погибло на «Трансбалте», 94 спаслись. 195 человек погибло на CD-112, четверых спасли японские эскортные корабли.

Японский эскортный корабль CD-112

Командир подлодки  SS-220 "Барб" - Юджин Флаки

Подводная лодка SS-220 "Барб". Тип "Гато"

Паром "Соя-Мару"

«Мышка поймала кошку», – так выразился Александр Челноков, которого уже нет с нами, по поводу атаки подводной лодкой эскортного корабля, созданного для охраны конвоев от вражеских подлодок.

Идея Александра Сергеевича Челнокова найти корабль, наконец, осуществилась. Кто знает, возможно, когда-нибудь нам удастся найти и «Трансбалт», и нашу советскую подлодку «Л-19», тоже пропавшую в этих водах где-то между Сахалином и Хоккайдо. И грузовое судно «Саппоро Мару №11».

Кто-то спросит, зачем это нужно? Попробую ответить. Во-первых, к открытиям зовет дух исследователя. Зря что ли Джека Лондона и Роберта Стивенсона в детстве читали! И вот ты идешь, плывешь или сидишь в архиве, пока пазлы исторических событий и географических сведений не сложатся в ясную картину: да, это было именно здесь и именно так.

И самое главное, родственники погибших моряков наконец узнают, где  покоится прах отцов, дедов и прадедов.

Работая над этим проектом, я узнал фрагменты судьбы своего деда, который работал на либерти «Степан Разин» вместе с членом экипажа советского парохода «Трансбалт» Владимиром Панковым.  И Панков, наверное, обрадовался бы, узнав, что мы нашли корабль. Но, к сожалению, он ушел из жизни, успев рассказать мне о трагедии «Трансбалта», о своей прекрасной судьбе и моем дедушке.

Во время работы я познакомился с большим количеством людей, интересующихся историей Сахалина. Многие из них безвозмездно помогают решать кинозадачи проекта. Мы провели четыре морских поисковых экспедиции, сделали несколько погружений на дно Анивского залива. Оживили образы моряков «Трансбалта», подлодок «Барб» и «Спейдфиш» и эскортника «CD-112». Перелопатили огромное количество материала. В итоге, к концу года должна появиться первая серия нашего фильма «Тайна мыса Анастасия», который тянет уже на «Тайны».

А все начиналось с того, что два года назад мы с Александром Сергеевичем Челноковым решили найти затонувший японский корабль CD-112, погибший у мыса Анастасия. И нашли.

Новости Сахалина и Курил в WhatsApp - постоянно в течение дня. Подписывайтесь одним нажатием!
Если у вас есть тема, пишите нам на WhatsApp:
+7-962-125-15-15
Автор: Александр Зарчиков, 17 декабря 2020, в 17:56 +6
Комментарии
Уважаемый гость, чтобы оставлять комментарии, пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите
Итоги года
Итоги года
Волшебство оживает в библиотеке!
Волшебство оживает в библиотеке!