Как я торговала транками

Был в моей жизни эпизод, когда я барыжила транками. Теперь, когда стало известно, что  Госнаркоконтроль закрывают к чертям собачьим, я могу смело в этом признаться.

Дело было 15 лет назад. Мы с моей любимой подружкой Манькой заканчивали вузы (каждая свой) и сняли на двоих квартиру. Я была лимита проклятая, а Манюня южносахалинка, просто ей хотелось съехать от родителей. Она давно зарабатывала репетиторством, к тому же бойфренд-иностранец не отказывался помочь деньгами. Стимулировал ее желание переселиться на отдельную жилплощадь, и разлад между родителями. В этот момент Манин папа уходил от мамы.

И это было страшно.

Папа у Маши - настоящий глава семьи. Классический домостроевский мужчина-добытчик. Он приносил в дом убитых изюбрей, подстреленных бекасов, различную рыбу, грибы, ягоды и деньги. Зато дома он просто садился в кресло в зале и жизнь начинала вертеться вокруг него. Ему подносили завтрак, обед, ужин, пульт, плед, газету. Он был из тех мужчин, что умрут от голода над кастрюлей супа, если она вдруг окажется закрыта крышкой. Хотя, на самом деле, папа не был таким уж бытовым имбецилом, но так считала Машина мама, и постепенно папа и сам в это поверил.

В один прекрасный день оказалось, что папе эта бесконечная забота не нужна. Обе его дочери выросли, пошли первые внуки, с деньгами и жильем все было нормально, но папе это все казалось не важным. 

И папа ушел. Его нельзя осуждать, он просто захотел счастья. Он окунулся в новую жизнь с головой. Нашел одну женщину, пожил с ней, потом появилась другая…. Был период, когда в его подругах ходила хитренькая бабенка из Макарова, которая была всего немного старше его дочери. Она хотела перебраться в Южно-Сахалинск, и думала что взрослый, состоявшийся мужчина ей обеспечит безбедное существование.

Они вместе приходили к нам, на съемную квартиру, на вечеринки. Это было душераздирающее зрелище – Манюнин папа тихонько клевал носом за столом, когда его пассия вовсю зажигала далеко за полночь. В прошлой жизни, если папа задремал, в семье объявлялся комендантский час и отключался дверной звонок. 

Хитропопой макаровчанке тоже потом дали отставку. Появилась другая. В этом не было кобелинства, он действительно искал новую любовь, но найти ее оказалось трудно.

А Маниной маме было плохо. Татьяна Ивановна из тех женщин для которых мир закукливается в семье. И муж был центром этого мира.

Когда в университете на лекции по психологии мы услышали от преподавателя, что развод по уровню боли находится сразу за гибелью родного человека, мы с максимализмом двадцатилетних, в это не поверили. Подумаешь, расстались, другого найдешь. Мы в то время сто раз за неделю могли расстаться....

На примере Татьяны Ивановны, я поняла, что психолог говорил правду. Манина мама буквально умирала.

Тем более что папа поступал, как добрый хозяин, который жалея собаку рубил ей хвост по кусочку – он то уходил, то возвращался, ничего не объясняя. Затем уходил снова.

Для психики такое даром пройти не могло. Татьяна Ивановна из веселой, добродушной, такой всеобщей мамочки превращалась в полоумную бабу. Она рыдала, устраивала истерики, то грозилась покончить с собой, то строила безумные планы мести. Слезы и крики в доме не заканчивались – нельзя было даже примерно предположить, что может вывести маму из себя, что может спровоцировать скандал. И больше всего доставалась дочерям – мать проклинала их, обвиняя их в предательстве, затем требовала узнать все подробности очередного романа отца, а после приводила в дом каких-то случайных знакомых, чтобы доказать мужу, что ей тоже весело живется..... 

Дочки предлагали ей сходить к психологу или уехать куда-нибудь в санаторий, да хотя бы пропить успокоительные. Но все это отметалось с криками – «вы только и мечтаете меня в психушку упечь, чтобы отцову любовницу в дом привести».

 Я Татьяну Ивановну обожала, она всегда относилась ко мне как к дочери, поэтому смотреть, как она опускается на дно безумия, было невозможно. Моя натура требовала действия.

Не хочет принимать лекарства– нужно заставить.

Я предложила подсунуть ей транквилизаторы под видом таблеток для похудения. План был таков – Татьяна Ивановна, рассчитывала вернуть мужа, поэтому периодически  начинала заботу о внешности. Дочки должны были ненавязчиво обронить, что Олька, то есть я, похудела, принимая чудо-таблетки. 

Мать моя, я когда-то была такой, что служила рекламой средств похудения. Но не будем о грустном….

Насколько я знала Манину маму, она должна была заинтересоваться, и мы ей под видом пилюль от целлюлита, подсунем успокоительное. Оставалось добыть транки. Без рецепта сильнодействующие препараты нам бы никто не продал. Нужно было подключать папу, только у него имелись нужные связи. Он, услышав план, сказал, что это нас, за такие идеи, надо накормить таблетками.  Или просто  дустом опрыскать.  

Но судьба явно показала, что поддерживает нашу решимость. 

Через два дня (а это был период «возвращения блудного папы» и он жил дома) папа подвез соседку по подъезду. Татьяна Ивановна ждала его, застыв у окна и увидела, как из машины, выходит женщина….

Она вылетела во двор.

11 часов вечера. В коробке из пятиэтажек акустика, как в Колизее. Летний зной  заставил многих открыть окна. Поэтому зрители даже на самых дальних местах амфитеатра этажах слышали монолог Татьяны Ивановны, которая  металась с растрепанными волосами в ночнушке по двору, словно Медея. С той лишь разницей, что героини древнегреческих трагедий не употребляли слова вроде проблядь и тварина.

На следующий день, часа в три Манин папа привез нам таблетки.

Мы приступили ко второй части операции.

Как я предполагала, Татьяна Ивановна наживку заглотила.  Теперь следовало не спугнуть дичь, которая в силу стресса, меняла настроение по семь раз на дню. Надо было сделать путь получения препарата максимально тернистым, чтобы мама возжелала таблетки, сильнее всего на свете. И получив, не забросила, а пропила весь курс. Мы заломили за таблетки приличную цену, и при этом заявляли, что достать их сложно, что за ними очередь длинной в полсахалина, но я постараюсь, через знакомых….

Времена были бесхитростные – это сейчас все требуют сертификаты, инструкции на русском языке, а тогда люди были не пуганные – увидели этикетку с иероглифами и сразу тянули содержимое в рот.

У другой моей подружки, чей папа работал заведующим отделения военного госпиталя, мы раздобыли самый красочный флакон из-под лекарств, какой только был. Отмыли его, насыпали транки. Передали в руки Татьяны Ивановны.

Это был триумф. У Татьяны Ивановны, впервые за много месяцев, тема о том, какой муж сволочь, ушла на второй план, уступив лидерство обсуждению похудения.

Мы заходили к ней и плакали от счастья – она сидела спокойная, как танк, смотрела сериалы, лениво ковыряла ложечкой в стаканчике йогурта. И худела.

Это было настоящее чудо. Татьяна Ивановна на наших транках сбросила с десяток килограмм.

Но я всегда, заходя к ней была насторожена, как дикая лань. Татьяна Ивановна обожала обсуждать со мной, как с единомышленницей, действие препарата.

- Оля, а у тебя после таблеток кал склизкий? – спрашивала она меня.

- ЭЭЭЭ. Склизкий, - пугливо выдавала я.

- И у меня склизкий! – радовалась Татьяна Ивановна и заводила беседу отчего это могло быть.

Но наши таблетки умели и побочный эффект. Отражение в зеркале, покупки вещей на два размера меньше, комплементы от коллег привели к тому, что Татьяна Ивановна захотела большего.

Как-то Манька зайдя домой увидела, что мама как-то особенно спокойна. Так спокойна, что следующей стадией спокойствия был летаргический сон. Манька метнулась в спальню и пересчитала таблетки. Ранее мы под страхом смерти запретили пить больше двух пилюль в день. Но видимо смерть от взорвавшейся поджелудочной железы, которую я в красках описала, Татьяну Ивановну уже не пугала.

В течение двух дней она ела по четыре таблетки в день….

Мы оцепенели от ужаса.

Пузырек конфисковали. Маня тряслась полночи, а в пять утра пошла на улицу к таксофону, звонить домой, проверять, проснется ли мама….

Это многому нас научило. Когда она в следующий раз попросила нас достать ей чудо-таблетки, мы продали ей глюконат кальция. Себестоимость предприятия оказалась такая, что я стала понимать фальшивотаблетчиков – глюконат купили за 20 рублей, за пересыпав в красивую коробочку выручили уже 700 рублей.

Кстати, нам поступил заказ от коллег Татьяны Ивановны, но развернуться нам не удалось.

Наш трест лопнул.

Сейчас, я вспоминая эту историю, седею от запоздалого ужаса – как мы могли кормить женщину транками?! Родную, любимую, очень дорогую нам женщину?! Сейчас я витамины детям стараюсь не давать, чтобы лишний раз не пичкать химией. Но тогда мы были абсолютно уверены в своей правоте.

Хотя, если честно, наша афера Татьяне Ивановне помогла. А мы еще и неплохо заработали.  

Манька давно переехала на материк, о Татьяне Ивановне я сейчас слышу очень редко. Последнее, что я узнала, что папа вроде остепенился и сейчас у них что-то вроде гостевого брака – они живут в разных местах, но вместе отмечают праздники, ведут хозяйство. Это всех устраивает и Татьяна Ивановна счастлива. Я надеюсь, что так будет всегда.