Про мужа-светлячка

Середина недели. Конец рабочего дня. Мы с мужем договорились, что после работы я подберу его на перекрестке Мира-Победы. Контрольный созвон и вот уже я спускаюсь по проспекту Победы, уже вижу знакомый силуэт и узнаю его стремительную походку.

Силуэт разыскал глазами машину, меня за рулем. Помахал рукой. Я помахала ему. Я смотрю на него, он смотрит на меня. Мы машем друг другу, машем… сердце наполняется благодарностью к богу, что на тринадцатом году брака….

И вот тут бог доказал, что у него циничное чувство юмора. Муж на крейсерской скорости примерно 7 км в час врубился в столб. Вот этот.

Представьте, что вы идете быстрым шагом и тормозите головой о дом. Муж говорит, что видел, как со столба облетала краска. Но я бы ему не верила, удивительно, как в том состоянии он не увидел сияющих колибри.

Ударную волну почувствовали даже на площади Победы. Обладатель менее чугунного лба там бы упал, раскидав кости черепа по брусчатке.

А муж чеканным шагом форсировал перекресток, старательно игнорируя пальцы, которыми которые зрители со всех четырех сторон перекрестка тыкали в его сторону. Дождался, когда я, пытаясь не упускать его из виду, повернула налево.

Муж был весел. Ржал, прижимая к шишке прохладный гаечный ключ. Я встревожилась.

Дома стало ясно, что опасения подтвердились – сотрясение мозга. Страдалец залег с пакетом мороженных грибов на лице. Жаловался на дикую головную боль (какая неожиданность!) и тошноту. Приехали.

Шишка увеличивалась на глазах. Потом она начала миграцию на юг и часа через четыре сползла на веко. Глаз практически перестал открываться.

Из-под циклопических размеров опухоли, в тонкой щелочке  весело поблескивал зрачок, как бы спрашивая: «Ну? Где вы еще видели такого долбо оригинала?!»

Одновременно веко стало наливаться депрессивными, врубелевскими оттенками – темно-синим, красно-фиолетовыми, серо-землистым, а затем все сменила густая чернота.

Муж потребовал мое зеркальце, периодически в него заглядывал и каждый раз произносил одно и то же непечатное слово, постепенно меняя тональность – с легкой озлобленности на печальный вой.

Его можно понять.

На следующий день у мэра была назначена встреча с жителями нескольких дворов по поводу благоустройства, муж обязан был там присутствовать. Все предыдущее время в Южно-Сахалинске лил дождь, поэтому я уже представляла, как муж стоит, инфернальный как  Агент Смит, и бабушки боятся у него спросить про лавочки.

Но бог миловал – вышло солнце, а значит темные очки на его лице не вызывали вопросов. Впрочем, мужу хватило и того, что даже по темным коридорам офисных зданий и в магазинах ему приходилось ходить в солнцезащитных очках.

Сейчас я уже могу без содрогания смотреть на его фингал. Раньше мы носились с его увечьем, как со стигматами, а теперь я ласково называю мужа Светлячок и советую ему в поисках чего-то под диваном светить своим фонарем. А он приобрел, нежные пастельные тона и в полутемных помещениях муж уже рискует ходить без очков. Избавление близко.